Несмотря на то, что опыт преподавания у Бьякуи был невелик, в общем-то, категория Особо Исполнительных Студентов уже была ему знакома не понаслышке: эти прилежные люди (чаще к ним относились девушки, почему-то) со взглядами побитых собак нередко оккупировали первые парты, просили дать им внеклассную работу, желали задержаться после уроков и всячески доказать свое право на лучшие оценки и блестящее будущее за университетскими стенами. Обычно Кучики относился к таким довольно снисходительно до поры до времени: все же, отведенных на лекции и семинары учебных часов было достаточно для того, чтобы составить объективную картину их знаний и не изводить ни их, ни себя дополнительной нагрузкой. Но, разумеется, подобная подобострастность вкупе с искренней верой студентов в свою уникальность не могла вызвать у него ни расположения, ни каких-либо теплых чувств.
Безусловно, такие студенты могли думать о себе (и о нем) все, что угодно. Истина же заключалась в том, что все они были одинаковы, их восторг – зачастую фальшивым, а амбиции – неоправданными.
Разумеется, если Абарай Ренджи и задумывался о существовании такой категории студентов, то не причислял себя к ней. Тем не менее, Бьякуя не видел весомых различий: да, пожалуй, внешне Абарай на примерного филолога не походил никоим образом, однако его внимание, порой балансирующее на хрупкой грани с назойливостью, не оставляло у Кучики никаких сомнений – да, хочет получить оценки повыше, как и все остальные до него. Возможно, не гнушаясь при этом просить других выполнять за него задания – на интеллектуала Абарай не походил также.
Впрочем, вчера Абараю все же удалось его удивить: тирады про «книгу мечты», которой почему-то оказался небезызвестный «Декамерон», Бьякуя никак не ожидал. Разумеется, очевидно было, что Абарай понятия не имеет, о чем говорит, и выбрал книгу наугад – иначе бы не отзывался о ней так. Пожалуй, такая самоуверенность не только раздражала, но и отчасти забавляла, так что в итоге Кучики выдал ему вожделенную книгу, уже предвкушая их разговор днем после.
Абарай на пары не явился, что Бьякую удивило не менее: разумеется, он предполагал, что обнаруживший свой промах студент будет смущен, будет лихорадочно искать объяснения своему повышенному интересу к эротической прозе (как будто в таком возрасте в этом было что-то удивительное!), однако того, что он попросту не решится показаться на глаза, Кучики не ожидал. Все это можно было объяснить жалкими проявлениями стыда или трусости, разумеется.
Все же он решил задержаться в аудитории на полчаса – любопытно было, явится Абарай или нет. К тому же, издание «Декамерона» действительно было коллекционным и весьма ценным.
Через несколько минут в дверь все же постучали и Бьякуя разрешил войти, поворачивая голову в сторону двери. Абарай выглядел еще более неопрятным, чем обычно, но прижимал к себе пакет с книгой удивительно бережно.
- Вижу, книга увлекла вас настолько, что вы забыли о расписании, - заметил Бьякуя, возвращаясь взглядом к лежащим на столе бумагам. – Я полагаю, она оправдала возложенные вами на нее надежды?

- Проблемы со здоровьем, говорите? – выразительно переспросил Бьякуя, перебирая листки с планами ближайших занятий. Разумеется, в проблемы, которые помешали Абараю явиться именно на две его лекции, но не воспрепятствовали тому, чтобы явиться после, Кучики не слишком верил – уж слишком избирательным было бы такое недомогание. Тем не менее, если Абарай предпочел выдумывать жалкие оправдания вместо того, чтобы явиться на занятия вовремя, это было его право. А Бьякуя оставлял за собой право менять свое отношение к Абараю после этого случая – в худшую сторону, разумеется.
Впрочем, задать напоследок несколько уточняющих вопросов Абараю он все равно планировал.
- Надеюсь, не книга так неудачно и внезапно пошатнула ваше здоровье? – Кучики все же отвлекся от бумаг и поднял взгляд на Абарая: тот явно чувствовал себя крайне неуютно в сложившейся ситуации, еще и мямлил отчего-то. Все дело было в книге? Или же в опоздании? Бьякуя даже ощутил слабое любопытство.
- И, надеюсь, вы напоследок извлекли из нее немало полезной информации, - добавил он с легкой усмешкой, склонив голову чуть набок.

Было в этом что-то неуловимо странное, определенно. Бьякуя не мог понять, что именно – просто поведение Абарая отличалось от привычного. Безусловно, сама ситуация была для него достаточно двусмысленной, ведь Абарай очевидно понятия не имел о книге до того, как попросил ее, да и после того, как ситуация прояснилась, вряд ли вообще стал читать «Декамерон». Однако даже находясь в таком неоднозначном положении, он был как-то чересчур смущен и тих. Не в первый раз Кучики удавалось подловить его на незнании предмета, но в первый раз это заканчивалось так неловко – «сливом», как сказали бы продвинутые студенты. Если раньше Абарай бы начал энергично и вдохновенно нести абсолютную чушь, пытаясь все же как-то продемонстрировать свое рвение к учебе, то сейчас он даже не пытался.
С отстраненным удивлением Бьякуя отметил, что при таком раскладе ситуация не доставляет ему никакого удовольствия – да даже смутного удовлетворения не приносит. Доказывать Абараю его некомпетентность во многих учебных вопросах было любопытно, пока тот активно пытался довести обратное, но сейчас это больше походило на избиение младенцев, чем на активную, пусть и лишенную порой логики дискуссию.
- На самом деле, таких произведений в классике немало, - ровно отметил Кучики, глядя на него внимательно. – Далеко не все они входят в университетскую программу, впрочем, однако, - уголки губ невольно дрогнули, - при желании вы можете с ними ознакомиться. Ну а в современной литературе их еще больше – к примеру, та последняя нашумевшая трилогия.
Бьякуя взмахнул рукой пространно, явно демонстрируя свое пренебрежение то ли к современной литературе в целом, то ли к «нашумевшей трилогии».
- Впрочем, это не столь важно, - добавил он, сообразив, что подобные рассуждения вряд ли выведут Ренджи из этого отвратительного беспомощного состояния, а, скорее, погрузят в него еще сильнее. – Вы принесли книгу, я надеюсь?